Длинный коридор. Постоянно хлопающие двери процедурных и смотровых. Нескончаемый поток пациентов от малыша с перебинтованной головой до брыкающегося на каталке пьяного ревущего бедолаги, который толком не может объяснить не только место и причину боли, но и как его зовут. Девочки, совсем юные, наверное, практикантки, как пчелки перелетают с пробирками и документами из одной процедурной в другую, пытаются развеселить ребенка или удержать за руку буйного товарища, чтобы взять кровь на анализ. Ребята-врачи те, кто покрепче выходят в коридор на помощь хрупким медсестрам. Одна из девочек уже еле на ногах стоит, даже ее заколка для волос беспомощно сползает , скользя по защитному комбинезону.
И при всей этой кутерьме и усталости они умудряются оставаться домашними, приветливыми. Кто-то даже шутит, сочувственно-позитивно провожая до палаты.
В палатах мест нет, больные лежат в коридоре. Хирург, вернувшись из операционного блока, знакомится с очередным экстренным пациентом, и пока тикает необходимое время до операции, между делом помогает санитаркам расставлять кровати в коридоре, регулируя расстояние между проходами, заполняет документы и снова возвращается в оперблок..
Какой-то жуткий диссонанс между внешней действительностью и профессионализмом, теплым отношением людей в белых халатах (как сказали бы раньше), но сейчас все больше в защитных костюмах. Преклоняюсь перед вами, спасители хронически и случайно к вам попавших недужных.